Как я учил испанский

1. Почему испанский?

Я бы солгал, если бы сказал, что с детства мечтал изучать испанский. Все произошло помимо моей воли. Наше предприятие получило заказ в рамках проекта для Кубы, и начальство послало меня на курсы учить испанский. Ну а я был только рад, так как в школе иностранный язык был одним из моих любимых предметов. По правде говоря, тогда мне было все равно какой язык учить, и если бы мне сказали учить венгерский, то я бы выучил и венгерский. Однако уже на курсах я вскоре осознал, что мне повезло, что я учил именно испанский. Этот язык показался мне – если можно так сказать – очень дружелюбным: он хорошо учился и его хотелось выучить хорошо. Так что настрой был вполне позитивным.

2. Как мы его учили?

Мы его учили по традиционной советской методике (а какая другая могла быть в то время?), то есть с упором на грамматику, обширными домашними заданиями, ответами у доски и т. п.

У нас было четыре часа занятий ежедневно, включая субботы. Кроме того, дома нужно было прочесть и перевести текст, а также подготовить его пересказ. А еще выполнить упражнения по переводу 50-60 фраз с русского на испанский. Так что работать приходилось много. Но в результате за девять месяцев я достиг большего, чем за девять лет изучения английского (в школе, институте и на курсах).

С тех пор я убедился, что язык нужно учить интенсивно, и только так его и можно выучить.

3. Что это были за курсы?

Наверное многих интересует, что это были за курсы? Ну, это были курсы на базе Ленинградского университета (преподаватели с филфака). Программа, конечно, отличалась от филфаковской: нам надо было по сути за год пройти двухгодичную программу изучения языка. Но при этом мы, конечно, изучали только непосредственно язык, без всяких общеобразовательных и специальных филологический предметов.

На этих курсах занимались советские специалисты, выезжавшие на работу заграницу, в так называемые развивающиеся страны. Попасть на эти курсы можно было только по направлению от предприятия.

Учились на курсах люди, в основном, уже не очень молодые, часто небольшие начальники, и некоторым учеба давалась с трудом. К счастью, мне испанский давался легко, и я учился с удовольствием.

Были группы испанского (для работы на Кубе), французского (для работы в Алжире), португальского (для работы в Анголе и Мозамбике) и английского (для работы в Ливии, Сирии и Ираке).

Как правило, люди не знали изучаемого языка. Я сам, приступая к занятиям, не знал ни слова по-испански. А в конце занятий, на заключительном собрании, от каждой группы должен был вступить представитель с небольшой речью (как правило, благодарности преподавателям и т.п.) на соответствующем языке. Мне поручили выступить от испанской группы, что я с удовольствием и сделал.

3. Плюсы и минусы нашей учебы

Процесс обучения на этих курсах имел свои положительные и отрицательные стороны. Плохо было то, что у нас не было никаких технических средств, если не считать таковыми доску и кусочек мела.

Мы совсем не читали произведений современной литературы. В качестве домашнего чтения нам дали "Назидательные новеллы" Сервантеса. По-моему, там на каждой странице повторялась фраза: "Ella se desmayó", то есть "Она упала в обморок". Понятно, что она была нам не очень полезной, так как в наше время женщины обычно так часто в обморок не падают.

Я решил найти еще какую-нибудь книгу на испанском. Обошел все книжные магазины и смог найти только книгу воспоминаний испанских республиканцев. Каждый день перед сном я читал несколько страниц из этой книги.

Даже найти хоть какой-то словарь в то время было большой проблемой. В одном из магазинов старой книги я отыскал только словарь Кельина, изданного в 1937 году, то есть еще во время Гражданской войны в Испании. Позднее мне удалось найти "более современный" словарь 1953 года. Как провозглашалось в предисловии к этому словарю, "при составлении словаря авторы руководствовались теорией товарища Сталина о базовом фонде языка".

Но наши курсы имели и свои положительные стороны.

Прежде всего, для нас обучение было абсолютно бесплатным. И представьте себе, у нас на пять учеников было три преподавателя. Один преподаватель обучал нас фонетике, грамматике и базовой лексике. Еще одна преподавательница обучала нас разговорным темам. И еще одна – техническому переводу.

4. "Без муки нет науки"

Первый (и основной) преподаватель был очень строгим. Он учил нас классическому "кастельяно". Мы просили его быть к нам более снисходительным – мы же собирались работать на Кубе, где не говорят как в Кастилии, но он был непреклонен. Он говорил нам: "Я учу вас испанскому. который будет понятен везде, а не только на Кубе." И он, конечно, был прав.

Если мы делали ошибку, даже самую незначительную – например, пропускали при письме знак ударения – он обычно строго говорил: "В Испании из-за такой ошибки вас не приняли бы в университет".

Кстати, уже после окончания курсов я на одном филологическом испанском форуме (у меня был небольшой вопрос по испанской грамматике) заодно спросил, правда ли это. Консультант ответил: "¡Qué va, claro que no!" ("Да что Вы! Конечно, нет!). А потом добавил: "Tal vez cuando Franco..." ("Разве что еще при Франко...")

Тут я вспомнил, как наш преподаватель говорил, что его испанскому учили – среди прочих – испанские республиканцы, оказавшиеся в СССР после Гражданской войны. Видимо, это они его так в свое время и воспитали. Ну а он старался так воспитывать нас. Не знаю как остальные мои сокурсники, но я с тех пор эти значки ставил, даже когда писал по-испански на клочках бумаги, которые вскоре оказывались в мусорной корзине.

Ну и, конечно, он был настоящим фанатом грамматики. Мы делали просто огромное количество упражнений. Его любимой поговоркой была "La letra con sangre entra" (букв. Грамотность дается с кровью), то есть что-то вроде "Без муки нет науки". Он обычно наставлял нас: "Грамматика – фундамент языка. Если у вас этот фундамент будет прочным, то вам останется только расширить свой словарный запас и попрактиковаться, чтобы заговорить свободно." И скажу, что и в этом он оказался прав. По крайней мере, у меня в последствии так и вышло.

Многие упражнения мы делали письменно, следуя правилу древних римлян: "que qui scribit, bis legit", то есть "тот, кто пишет – читает дважды".

Эти бесконечные упражнения сыграли свою роль. С тех пор все эти грамматические формы (спряжения глаголов, например) у меня сидят в печенках, и думаю, что я их уже никогда не забуду.

5. Боевое крещение

Конечно, отсутствие лингафонных средств было серьезным недостатком. На занятиях мы постоянно слышали только речь наших преподавателей и привыкли именно к их произношению. А оно все же было не совсем таким, как у носителей. К тому же, мы сами невольно старались говорить примерно так же. Но не это было главной проблемой – все же такое произношение, даже не будучи идеальным, было вполне понятно носителям (как я потом убедился на практике).

Главной проблемой – как я тоже вскоре убедился – было то, что, привыкнув к произношению русских преподавателей, студенту трудно понимать речь носителей, и особенно кубинцев. А так как мне пришлось работать именно с ними, то я испытал это в полной мере, когда мне пришлось в первый раз выполнять роль переводчика.

Кубинцы говорят очень невнятно, словно с набитым ртом, проглатывая при этом окончания слов. К тому же, они говорят очень быстро. Я в самом начале попросил их говорить помедленнее (их медленную речь я все же неплохо понимал), но они не обратили на это никакого внимания. Хорошо еще, что в основном говорили наши специалисты (это была презентация нашего проекта), а кубинцы только кое-что уточняли.

На мое счастье был среди них добрый человек, говоривший достаточно понятно. Когда он видел, что я в затруднении, то говорил: "Tranquilo, Wladimir. A veces yo tampoco les entiendo. Voy a traducírtelo del cubañol al español." То есть: "Спокойно, Владимир. Иногда я тоже их не понимаю. Сейчас я переведу тебе с кубинского на испанский". И повторял сказанное более понятно. Ну а я, очень довольный, переводил с испанского на русский.

Когда мы уже прощались, я извинился, что не очень хорошо их понимал. На что они мне ответили: "А мы вот прекрасно тебя понимали. Ты говоришь по-испански лучше нас." Все рассмеялись, и я понял, что "боевое крещение" прошло в целом нормально.

Кстати, кубинский акцент (и диалект в целом) действительно считается одним из самых сложных для понимания (если не самым сложным) в испанском языке. Я потом разговаривал и с испанцами, и с мексиканцами, и даже с гватемальцами, и практически не испытывал затруднений. А когда я делился с ними своими сложностями в разговоре с кубинцами, то они понимающе восклицали: "О кубинцы! Мы их тоже не понимаем."

Мне довольно много пришлось работать у нас на предприятии в паре с одним профессиональным переводчиком, который не только прекрасно понимал кубинцев, но и сам говорил как они. Даже кубинцы признавали, что он говорит "по-кубински" без всякого акцента, и его вполне можно принять за своего.

Я, конечно, восхищался и спросил его, как ему удалось добиться такого совершенства? Он ответил, что после окончания учебы в университете сначала проработал несколько лет на Кубе, а потом, вернувшись в СССР (в Ленинград), работал еще десять лет переводчиком в кубинском консульстве. То есть более десяти лет он прожил по сути в кубинской среде.

Затем он рассказал, как его уже в конце учебы послали на практику на предприятие в СССР, на котором постоянно присутствовали кубинские специалисты. Он признался, что, когда ему впервые пришлось с ними разговаривать, то он не только ничего не понял, но вообще засомневался, действительно ли они говорят именно по-испански?

Так что, оказывается, все с этого начинают. В дальнейшем к кубинскому произношению я понемногу привык, хотя – так как они приезжали довольно редко (в среднем раз в год на пару недель), –  не могу сказать, что полностью.

Заключение

Кратко резюмируя, можно сказать, что, не смотря на отсутствие технической базы и на некоторые другие недостатки, курсы, на которых мне довелось учиться, дали вполне хорошие результаты.

В дальнейшем я в течение нескольких лет вполне успешно выполнял на своем предприятии по совместительству с основными обязанностями еще и функции переводчика (как устного, так и письменного).

Ну а в дальнейшем – уже в качестве хобби – занялся и художественным переводом.